Извечная женская слабость - любовь к любовным романам, простите за тавтологию. И я в этом смысле не исключение. Чтобы страсть в клочья, чтобы противостояние, непонимание, преодоление, и в конце концов, разумеется, хэппи-энд. Люблю романтичные сюжеты, приключения и чуйства... Вот только давно заметила, что романтика романтике рознь. И не всякий хэппи-энд я готова принять.
Помню читала я довольно-таки романтичный фэнтезийно-любовный роман (дай бог памяти, вылетели из головы и автор, и название), где умеющий принимать человеческое обличье дракон, увидев буквально на улице подходящую ему девчонку - главную героиню - тут же утащил её себе, не спрашивая её согласия, произвёл над ней магическую операцию, сделавшую её пригодной к деторождению от дракона, ну и заодно наделившую её выдающейся магической силой, после чего распланировал совместную с ней жизнь. Да ещё и наезжал на неё, что я де тебе такой подарок сделал, да любая бы на твоём месте была бы счастлива, а если ты попробуешь с кем-нибудь, кроме меня, то я этого кого-нибудь убью. Девчонка разумеется, сперва злилась и шарахалась, но вскоре воспылала ответной страстью, и после энного количества приключений, в процессе которых они были готовы жизнь друг за друга отдать, в конце у них любовь-разлюбовь и благорастворение воздусей. И вот читала я всё это, и чувствовала, что злюсь тем дальше, тем больше.
Нет, я не против всяческих похищений и прочих приключений и испытаний, выпадающих на долю главной героини по милости главного героя (можно и наоборот). Иначе о чём роман-то писать? Просто встретились-полюбили-поженились скучно - какая же тут романтика? Главное соблюсти меру, и не заставлять героев делать что-то совсем уж гнусное, после чего уважающему себя человеку только и останется, что плюнуть да свалить куда подальше, как только подвернётся возможность. Но! Я против, когда герой получает любовь и счастье без раскаяния в своих предыдущих некрасивых поступках. Когда поведение его дамы сердца даёт ему понять: ты поступил совершенно правильно, когда её хватал, тащил и непущал, невзирая на протесты и сопротивление. Так держать, вот видишь, она теперь тебе за это благодарна, можешь и дальше заставлять людей, или, во всяком случае, её ради её же блага, тебе видней.
Не-ет, дамы и господа, пусть он сперва осознает недолжность такого поведения и заречётся поступать так впредь - тогда и только тогда его можно осчастливить взаимностью Не раньше! Такова моя имха, та самая, которая хрен откажусь.
По той же самой причине я в не так давно нежно мной любимом сериале про Робин Гуда, покорившим меня при всей своей укуренности, своими главными героями, так и не прониклась любовной линией между Гаем Гисборном и Мэриан. Потому что при всей своей любви к Мэриан Гай, на мой взгляд, так и не сделал главного - не признал за ней права решать самой за себя. И, чтобы там не говорили, финал этой линии был закономерен. Когда человеку легче умереть, чем расстаться со своей любовью, это, конечно, очень романтично - но обратная сторона этой романтики нередко в том, что человеку легче и убить, чем расстаться. Не мне, так никому! Ну, или убить и себя, и её - тоже бывает.
И готовность отдать жизнь за любимого - показатель интенсивности чувств, но не зрелости и не готовности с любимым считаться, увы.
Помню, я уже довольно давно услышала понравившуюся мне формулировку, что любовь по степени эгоистичности можно разделить на три стадии: "Хочу быть счастливым с тобой"; "Хочу, чтобы ты был счастлив со мной" и "Хочу, чтобы ты был счастлив (со мной, или без меня)". Позже, читая материалы по психологии любви, я встретила более развернутое рассуждение на ту же самую тему: любовь различается в зависимости от зрелости личности и степени разделения ею границ на, условно говоря, детскую, подростковую и взрослую. Условно - потому что от возраста это мало зависит, человек может застрять на всю жизнь в любой из этих стадий.
Детская любовь - любовь малыша, который ещё не осознал, что мир создан не для него, и, соответственно, то, что нравится, воспринимается как инструмент для причинения удовольствия себе любимому. Маму нужна, чтобы ласкать, конфеты нужны, чтобы их есть, друзья нужны, чтобы с ними играть. Попытка не дать, а тем более отобрать источник удовольствия, вызывает истерику и искреннее желание настучать по голове тому, кто этого законного удовольствия лишает. Ну и, разумеется, никаких мыслей о самочувствии инструментов в голову не приходит.
Однако если развитие ребёнка идёт нормально, то через какое-то время он осознаёт, что он лишь одна из частиц этого мира, и у других людей могут быть собственные желания и интересы. Пытаясь их понять, человек подключает воображение, ставя себя на чужое место и представляя, что бы он сам чувствовал в такой ситуации. Великая вещь - воображение, именно благодаря ему существуют жалость, милосердие и сострадание... И понятно, что чем интереснее и приятнее человек, тем больше усилий прилагается для его понимания. А уж если этого человека полюбить, то тут воображение начинает работать на полную катушку. Вот тогда-то и приходит подростковая любовь, самая романтичная и яркая из всех - любовь-слияние.
Любящий действительно словно бы сливается с объектом своей любви воедино. Когда другому больно, больно и ему, когда другой радуется, радостно от его радости. Они дышат в такт, они понимают друг друга с полуслова, они не хотят расставаться ни на миг, а если приходится, то чувствуют себя так, словно от них действительно осталась половина. "Кусок от сердца отрывается" - это не красивые слова, действительно возникает такое ощущение. "Без тебя я не живу, а существую", "солнце светит только там, где ты" - кто не мечтает услышать что-то подобное хотя бы разок? И ни о каком эгоизме, вроде бы, речь не идёт - ведь ради любимого готовы небо и землю перевернуть, отказать себе во всём, лишь бы ему было хорошо. Так?
Так, да не совсем. Обратная сторона медали в том, что человеку, которого начинают ощущать частью себя самого, отказывают в собственной воле и да, опять в собственных желаниях. Какая-такая собственная воля может быть у твоей руки или ноги? Засада в том, что это может не осознаваться, человек искренне ратует за то, чтобы дать другому всё, что тому нужно, и при этом, сам того не замечая, подменяет его желания и потребности - собственными. Зачем тебе проводить время с друзьями, разве нам плохо вдвоём? Как не любишь сладкое, ведь я этот кусок торта от сердца оторвал! Ку-уда рисковать собой, дай-ка я тебя запру ради твоей же безопасности...
В общем, здравствуй, собственничество и диктат, иногда медовый, но всё равно диктат. И уж совсем полярный зверёк наступает, если хочешь с таким любящим расстаться. Кто добровольно согласиться искалечить сам себя, кто добровольно согласится расстаться с тем, без кого чувствуешь себя неполноценным обрубком? А уж отдать свою часть - любимую, лучшую часть! - в руки ненавистного соперника... Действительно, проще убить.
Потому-то я и не верила в счастливый, или хотя бы бескровный выход из любовного треугольника Гай-Мэриан-Робин. И сейчас не верю. Да, Гай сумел подняться от "хочу быть счастливым с тобой", до "хочу, чтобы ты была счастлива со мной", но сделать решающий шаг, признать за ней право самой распоряжаться своей жизнью, он так и не смог. А Мэриан меньшим не удовлетворилась бы.
Выход из этой засады - научиться разделять границы. Любовь взрослого человека: я это я, а ты - это ты, и как бы я тебя не любил, я не имею права ничего тебе навязывать. Могу лишь предлагать, а твоё право - отказаться, если тебе это не нужно. Моё право - не одобрить твоё решение и не помогать в его осуществлении, если оно мне не по душе, но решать за тебя я не могу. И я не стану отдавать тебе всего тебя, а потому не окажусь полным банкротом, если ты меня оставишь. Я смогу это пережить.
Вроде бы так просто - в теории. А на деле...